На чужой вкус / The Taste of Others / It Takes All Kinds / Le Goût des autres (2000)

«Встреча Аньес Жауи с Жаном-Пьером Бакри произошла еще в начале 1990-х [точнее, в 1987], и с тех пор этот тандем практически неразлучен. Оба с удовольствием играют на сцене и в кино, пишут пьесы и сценарии, а иногда занимаются и режиссурой.

Аньес, снявшей, помимо прочего, рекламный ролик к картине Рене, явно понравилось быть режиссером - она снимает свой полнометражный дебют "На чужой вкус", сыграв в нем сама и пригласив на главные роли членов своей команды - Бакри, Алена Шаба (с которым сыграла в фильме Корно "Кузен"), близкого к Les Nuls Жерара Ланвена и Владимира Йорданоффа.
Снова всеобщий восторг, и Аньес начинает готовить свой следующий проект, не переставая, впрочем, сниматься».
(из статьи)

Это второй фильм чрезвычайно симпатичной пары Аньес Жауи и Жан-Пьера Бакри, который я посмотрела – их «Как картинка» стала одним из самых ярких кино-впечатлений.
Впервые я посмотрела «На чужой вкус» когда-то давно, и с тех пор разыскивала; а как известно, кто ищет — всегда найдет.

Фильм – воплощение всего, что люблю в кино: умное, глубокое, с тонким юмором, основанным не на ситуациях и гэгах, но на неподдельности, искренности героев и правдоподобии, узнаваемости событий; остроумное смешение жанров, драма и комедия, — всё как в жизни. Бесконечное множество тонких остроумных диалогов — только успевай замечать!

О пьесах дуэта Жауи-Бакри: «Вырисовывается авторский стиль дуэта; пьесы Бакри-Жауи — это чрезвычайно точные комедии нравов, явно окрашенные черным юмором, при этом авторы никогда не издеваются над своими героями, а умудряются найти в каждом персонаже очень милые и узнаваемые всеми черты», — всё сказанное справедливо и по отношению к киноисториям, которое снимает эта симпатичная чета. Здесь Жауи снова — и сценаристка, и режиссер, и актриса.

Как всегда в её фильмах важна музыка; неповторимый и запоминающийся саундтрек. Это понятно: кроме того, что она — актриса, режиссер и сценарист, Аньес Жауи еще и известная певица.

Шофер Брюно (Ален Шаба/ Alain Chabat) и скучающий телохранитель Франк (Жерар Ланвен/ Gеrard Lanvin) увлеченно беседуют о взятках. Брюно идеалист, еще не утратил веру в человечество, Франк гораздо более циничен, «всё видит в черном цвете». Среди прочего упоминается, что невеста Брюно — на длительной стажировке в США, но он ей доверяет и верно ждет.

Жан-Жак Кастелла (Жан-Пьер Бакри/ Jean-Pierre Bacri) - директор крупного предприятия (шофер и телохранитель — его). Он богат, но неотесан; прост и незатейлив, как грабли; раздражителен; театр не любит; верх мечтаний — просмотр мыльной оперы по телевизору; одеваться не умеет («Ты бы спросил, где он покупает костюмы», — советует жена, имея в виду элегантного и образованного коллегу мужа, Вебера).

Вебер (Ксавье де Гийбон/ Xavier De Guillebon) советует шефу заняться английским, но Кастелла недоволен: зачем еще? — и обходится с пришедшей впервые преподавательницей, мадемуазель Кларой Дэво (Анна Альваро/ Anne Alvaro) весьма жестко.

Его вообще всё раздражает: телохранитель, иранцы, с которыми предстоит подписать контракт, а тут еще английский... «У вас есть метод повеселее?» — вопрошает он Клару. Та обращается к нему по-английски, чтобы ученик привыкал к звучанию языка. «Ах, таков ваш метод», — и сердитый Кастелла выпроваживает учительницу...

Его жена с цветистым именем Анжелика (Кристиан Милле/ Christiane Millet) — низкопробная дизайнер (которая никогда не работала); в их доме рябит в глазах от обстановки: всё в розовых рюшках, цветочках, вазочках... Да и носит она тоже что-то такое в цветочек...

И дальше события этого чудесного фильма продолжают разворачиваться, очень естественно и плавно взаимопереплетаясь, между тремя мужчинами — Кастелла, Брюно и Франк, и тремя женщинами — Клара, Анжелика и Мани.
Словно крошечные кусочки мозаики складываются в узор их встречи, жесты, диалоги, комментарии... Люди — не хочется называть их персонажами, настолько реальны! — останавливаются, задумываются, по-новому смотрят на окружающих и на житейские ситуации, примеряя всё на свой вкус; отказываются - или не в силах отказаться - от стереотипов.

Очень хорошее название — ёмко отражает суть. Фильм прост, без неожиданных изгибов сюжета и эффектных ходов, с открытым финалом (мне показалось, что всё ясно, но читала зрительские отзывы и с противоположными выводами). Наблюдать этих людей — великое удовольствие, а потом, после просмотра, снова и снова думаешь о рассказанных в нем историях и людях — такие они узнаваемые, настоящие и многоплановые.

У сестры Жан-Жака Кастелла, Беатрис (прекрасная маленькая роль Брижит Катильон/Brigitte Catillon) проблемы с жильём и с мужем.
Анжелика: Я твоего мужа с самого начала не любила.
Беатрис: А я любила.

Она с детьми переезжает — Жан-Жак помог, а Анжелика вызывается оформить дом (она ведь дизайнер, а также хозяйка пёсика Флюки, который любит всех кусать).

Кастелла: Надо что-то делать. Он не первый раз кусается.
Анжелика: Ну и что? Всякий раз он был прав! Либо к нему приставали, либо он чувствовал, что этот человек недобрый – собаки это чувствуют.

Анжелика жалуется мужу на его сестру, пытающуюся уклониться от рябящего-в-глазах дома в цветочек: Я пытаюсь научить ее любить красивые вещи, а она не слушает.

Супруги Кастелла, к неудовольствию Жан-Жака, идут в театр — там играет его племянница.
Кастелла (о спектакле): О, еще и в стихах...

Шофер и телохранитель коротают время в беседах.
Брюно: О чем ты думаешь?
Франк: Я не думаю, я от скуки дохну. Кастелла мужик нормальный - но до чего же работа нудная.
Брюно: А выглядишь так, будто думаешь.

Отправившись в бар за сигаретами для Франка (Я не могу бросить пост!), Брюно встречает барменшу Мани (Аньес Жауи/Agnès Jaoui). Она ему улыбается: Ты меня не помнишь?
Брюно: А... откуда мы знакомы?
Мани: Да неважно. Как-то вместе спали... Ничего, бывает. Чаще с мужчинами, но бывает. Мы ведь физиологически устроены по-разному, и значение этому придаём разное. Забудем.

Но романтичный Брюно смущен и опечален своей забывчивостью. Многоопытный Франк утешает его:
— Да так всегда бывает. То ты пьян, то темно, то в подъезде — всех ведь не упомнишь! Из двух-трех сотен баб хорошо, если я вспомню хоть пару десятков...
В ответ на удивление Брюно, поясняет свою арифметику:
— Начал в 15, мне — 45. За 30 лет по 10 в год — вот и считай...
Брюно: А у меня 25 умножить на 2... Пятьдесят. Тоже немало. Но я подолгу с каждой был...

Оказалось, что Клара Дэво, изгнанная учительница английского, играет главную роль в этом спектакле в стихах («Береника»).

Кастелла внезапно словно пронзён — ему открылось нечто новое, нечто вне привычных для него узких обывательских рамок; он словно прозрел, увидев новую жизнь, — пораженно следит за спектаклем. По окончании они с женой идут за кулисы — поговорить с племянницей:

Кастелла: Ну, плакать ты не умеешь (сообщает он зарёванной — получила разгон от режиссёра — племяннице).
Анжелика: Это же наверное самое трудное... Наряду с заучиванием текста, да? Ты была мила. А вот костюмы были уродливые...

Клара с друзьями — безработной костюмершей Валери (Анн ле Ни/ Anne Le Ny) и жизнерадостным геем Антуаном (Владимир Йорданов/ Wladimir Yordanoff) — отправляется в бар, тот самый, где работает Мани, с которой Клара дружна.

Антуан (Валери): Обожаю биржу труда, очень сердечная и человечная обстановка. Люблю поунижаться время от времени. Сходим вместе!

Фоном показывают зарождение отношений костюмерши Валери с патроном Мани, Фредом. Валери – Кларе: «Этот Фред мне постоянно улыбается. Это у него нервное, или приударить решил? Тебе он тоже улыбается?» - «Да нет».

Мани подторговывает опиумом и травой («и зеленая юбка есть, и коричневая — приходи») и ворчит на Клару: — Каждый раз как покажешь тебе мужика — он не в твоем вкусе! Вот кто тут тебе нравится?
Клара (оглядевшись): Вон, в углу. Трогательный старик.
Мани: Ты в постель с ним ляжешь?
Клара взрывается: Речь не об этом! Ну не могу я спать с кем попало. Я хочу влюбиться, хочу, чтобы это было всерьез! Что тут особенного?!

Брюно, видимо, чтобы освежить память, переспал с Мани, но после честно, хоть и запоздало признался, что у него есть — удаленная невеста.
Мани: А у меня — никого.
Ну да — кроме нескончаемого потока любителей «зеленых и коричневых юбок».

Театральная актриса Клара — мой любимый персонаж в этой картине. Сетует на отсутствие ролей: «Когда при мне актёры начинают говорить: я играю тут, я играю там - придушила бы». Впереди — последнее представление «Береники», что дальше — неизвестно; новый пока не репетируют...

Клара (Мани): Когда играю последний спектакль, всегда кажется, что больше я на сцену не выйду. В моём возрасте такое вполне возможно. Представляешь, 40-летняя безработная актриса?
Мани: Что происходит, Клара? У тебя депрессия?
Клара: Вот именно. Уже не знаю, что и думать о моей жизни. Когда тебе 20 – всё легко, неуверенность не имеет значения, сплошные надежды и фантазии... А теперь мне 40 – и я живу всё там же, и не знаю, смогу ли платить за квартиру. А уж надежды... Я одна, детей родить времени почти не осталось, да и отца для них нет. И не хочу я снова проходить через всё это, только ради того, чтобы кого-то найти. От одной мысли об этом устаю.

Неофит Кастелла едет (без жены, которая высмеяла его за то, что он похвалил спектакль) на последнее представление «Береники» и плачет, слушая монологи в исполнении Клары. Потом отправляется за кулисы и, посматривая на скручивающего косяк Антуана, признается Кларе, что спектакль ему очень понравился, хотя театр он не любит.

...Следующие комичные кадры напоминают, как персонаж Бакри в «Дидье» учил говорить своего пса, ставшего человеком, — только здесь в роли ученика Кастелла-Бакри: урок английского... Нельзя сказать, что Клара в восторге от нового ученика:
Клара (Антуану о Кастелла): У меня встреча с усачом. Жуткий человек. После урока хотел дать мне на чай. Убила бы.

Тем временем Брюно знакомит Мани с Франком и на минутку отлучается — трезвонит мобильный.

Франк: Вы хорошо знаете Брюно?
Мани: Не очень. Спим раз в десять лет.
Франк (очень серьезно): То есть свободное время у Вас остается?
... и Мани тут же с ним в постели.
Предлагает Франку сигарету со своим зельем:
Франк: Спасибо, я в этом не нуждаюсь.
Мани: Так и я не нуждаюсь — нравится, вот и всё.

Эти двое так похожи: оба легкомысленны и многоопытны в своих связях. Оба считают, что идеально изучили «врага» — противоположный пол. Но вот Франк и Мани начинают пошучивать насчет женитьбы («Если хочешь, чтобы я на тебе женился/вышла за тебя, то...»). Он требует от Мани бросить торговать наркотиками... Она (в разговоре с подругами) возмущается его замашками рабовладельца.

Забавный эпизод: Кастелла и его сестра видятся с отцом (в его роли — отец Бакри, Робер/ Robert Bacri).
Кастелла: Анжелика — дизайнер, но никогда не работала... Оформить дом сестры — практика для неё.
Отец Кастелла обращается к недовольной цветочками и рюшками Беатрис: Анжелика всё красиво сделала, у них дома тоже так!
И квартира Беатрис (на чужой вкус) превращается в копию дома Кастелла — розочки-цветочки...

Брюно получает письмо от невесты — как и предсказывал Франк, она изменила ему и не собирается возвращаться.
Мани утешает Брюно: «Я знаю сколько угодно женщин, для которых это [одноразовый пересып] тоже ничего не значит»...

...Уроки английского продолжаются — Кастелла уже способен изъясняться на ломаном языке. Отдаёт Кларе книги (очевидно, какая-то классика): Вот...
Клара: Уже прочли?
Кастелла: В одной — четыре страницы, в другой десять. Не ахти, книжки-то...

Клара: А по-моему замечательные... Но не надо заставлять себя.
Кастелла: Если не заставлять, я вообще ничего не прочту...
Клара: И не надо. (об охраннике Франке) Не скучно ему сидеть так часами, без дела?
Кастелла: Это его работа!

Однажды вместе с Кларой и её неизменными сопровождающими Кастелла оказывается на «Мнимом больном» — по окончании опытные театралы поносят спектакль (Такому ничтожеству дают на постановку миллионы!), но Кастелла доволен: Смешно! Мне понравилось.
Клара пытается от него сбежать, но воспитанность берет верх — зовет Кастелла с собой в бар (где работает Мани).
Там он развлекает театральную богему анекдотами — про дерьмо, «А мне предыдущий, про рвоту, больше понравился», — вставляет Валери.
— Очень тонко, — хохочет жизнерадостный Антуан...
Вдохновленный собственным успехом, Кастелла поучает: Ставьте комедии; люди смеяться хотят...
Богема открыто потешается над «мамоной»: — Да, мы как раз Ибсена ставим — животики надорвешь.
А он оплачивает счет — за всех; насмешники будто не замечают этого. Одна Клара смотрит на него чуть брезгливо, но и с некоторым состраданием...

Мани (про Кастелла): А твой хозяин ничего. Не злой.
Франк: Простак. Они весь вечер над ним издевались, а он и не заметил. Хотя, да, не злой.

Антуан приглашает Кастеллу на выставку своего приятеля-гея Бенуа. Бенуа расстроен — не пришли журналисты. «Ну вот ведь пидоры,» — сочувственно сокрушается простак Кастелла.
Антуан: «Что вы имеете в виду? Пидоры — как я и мой друг, например?»
Пауза затянулась...
— Я сказал, не подумав... И картину купил, вон ту, — позднее извиняется Кастелла перед Антуаном. — Нет, она мне правда понравилась.

Клара мимоходом обмолвилась, что не любит усы. Кастелла тут же сбрил свои — но к его разочарованию никто, кроме жены, его безусости не заметил... [отголосок темы, хотя в ином ключе — в фильме «Усы»].
А еще вместо сочинения по английскому он написал стихи («Я смотрел слова в словаре») — признание в любви Кларе: «Она учит меня английскому и не только ему».
“I was alone”

I was alone in the rain.
& There was clouds in my mind…
Then she arrived with the sun,
& my life become fun…
- Became.
- …Became fun.
Here voice is like a song,
her eyes are so, so strong,
When I look at this woman, my heart gets tone.
She teach me English,
but it’s not the only thing she teach.

Великолепная сцена — этот потешный акцент и пронзительная серьезность ситуации. Но Кларе нечего ему ответить.

На работе Кастеллу вычитывает утонченный Вебер: — У вас прогресс в английском, но на работе вы отсутствуете, даже если и находитесь тут!

В розовом рюшечном доме Кастеллы чужеродным телом чернеет на стене картина художника Бенуа. Когда Анжелика куда-то убирает её, Жан-Жак взрывается: Думаешь, мне уютно в этой бонбоньерке?! Эти птички, розочки... Тут нет ничего, что нравилось бы мне самому!

Он уходит из дома и бродит по ночным барам и клубам, в сопровождении мрачного Франка и исполнительного Брюно. Однажды, когда Франка не было и Брюно зашел за ним к Мани — оставшегося в машине Кастеллу избили и обокрали...
Вскоре проект на предприятии заканчивается, в услугах охранника Франка отпадет нужда:
Кастелла: Да я и не хотел — это Вебер настаивал, страховка. В Вас не было необходимости, за исключением того вечера, когда Вас там не было...

Кастелла незаметно, исподволь меняется — стал менее раздражительным и властным; более внимателен к людям. Он заказывает Антуану и его другу Бенуа вывеску для своего предприятия: — Хочу большую картину, 6 метров на 3, как вы говорили.
Клара считает, что Антуан использует Кастелла: — Нашли золотую жилу. Он готов сорить деньгами, а ты этим пользуешься!
Но Антуан не согласен — он искренне симпатизирует Жан-Жаку.

Клара приезжает на предприятие Жан-Жака, рассказывает ему о своём беспокойстве — считает, её друзья используют его чувства к ней. Он остается невозмутим:
— Дело не в Вас. Вы мне уже объяснили, чтобы я и не думал Вам понравиться. Я всё понял — такое понимаю даже я...

Жан-Жак ушел из дома и поселился на заводе.
Анжелика жалуется Брюно: Мир так безобразен.
Спокойный идеалист отвечает: Не надо так. Мир таков, какой есть.
Анжелика: Не хочу, не нравится!
Брюно: Тогда вам надо жить в Диснейленде.

Анжелика навещает Беатрис — и видит полностью измененную обстановку в доме; та переделала всё по-своему, на свой вкус. «Ты все переделала? Так тоже хорошо...» — всхлипывает Анжелика.

Прелестный образ — Беатрис; она появляется совсем ненадолго и словно с краю сюжета; едва-едва нам приоткрыли её жизнь — ушел муж, которого она любила; осталась с двумя детьми; если бы не помощь брата (они снова начали регулярно общаться с ним), было бы совсем туго... И вот к ней приходит плакаться будто бы успешная, нелепая Анжелика...

После того стихотворного признания в любви Кастелла перестал ходить на уроки английского. Клара растеряна: и Антуан, и Мани симпатизируют Жан-Жаку, да и он ведет себя теперь иначе. А тут еще костюмерша Валери, искренне счастливая своим новым "мезальянс"-романом — с Фредом (барменом и патроном Мани):
Клара: Пойдешь с нами ужинать после спектакля?
Валери: Нет, у меня свидание с Фредом. Вот ведь история, я бы никогда в такое не поверила. Настолько, казалось бы, человек от меня далёкий. Невероятно, как предвзято мы относимся к людям. Я ведь могла бы и мимо пройти...

Из романа Мани и Франка, так много шутивших насчет «поженимся», ничего не выходит.
Но у Клары с Жан-Жаком надежда есть.

Фильм «На чужой вкус» - режиссерский дебют Жауи и яркий пример безусловного сценарного таланта дуэта: каждая их работа становится успешной и приносит «Сезар» - в данном случае, уже четвертый.

Всего же у этого фильма их четыре: лучший сценарий, режиссура, лучшие женская (Анна Альваро) и мужская (Жерар Ланвен) роли второго плана.

* * *

Аньес Жауи о фильме «На чужой вкус»

Источник: Agnès Jaoui about Le Goût Des Autres (2001 год)

перевела с английского Елена Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/

Где Вы находите вдохновение для создания такого широкого спектра характеров из самых разных сфер жизни?

— Такова задача фильма. Я и мой соавтор Жан-Пьер Бакри всегда находим вдохновение в реальных людях. Без действительно существующего образца я бы не могла писать. Мы наблюдали за нашими родственниками, друзьями.

История в фильме напоминает «Мою прекрасную леди», с сюжетным поворотом, когда богатый учится культуре у бедного.

— Мы хотели показать, что в наши дни в обществе существуют различные барьеры. Дело не только в деньгах. Можно иметь деньги, не имея никакого отношения к образованности. Вопрос здесь и в культуре. Каждый убежден, что обладает лучшим вкусом, но все мы заблуждаемся.

Картина получила четыре кинопремии César. А насколько важно быть признанной киноакадемией Oscar — то есть, в некотором роде, иной культурой?

— Это честь, я польщена, хотя на самом деле это мало что изменило. Сейчас о фильме пишут в прессе, но во Франции демонстрация его уже закончилась. Возможно, отзывы в прессе помогут показу фильма в других странах. Это скорее вопрос престижа и самолюбия.

Режиссерский дебют, плюс написание сценария и актерская игра в картине — это было трудно?

— На самом деле играть в собственной картине было не очень сложно, что меня удивило. У меня была отличная команда, и мне бы хотелось и дальше заниматься всем понемногу.

* * *

В интервью изданию Пари Матч в 2004 году (источник) Аньес Жауи отметила:
«Я не терплю монокультур. Для меня проблема идентичности очень сложна. Я глубоко секулярный человек, но если бы мне пришлось выносить нападки за то, что я еврейка – я бы просто закричала. И я хочу иметь право заявить о своем категорическом осуждении политики Ариэля Шарона, даже если это сложная тема. Жан-Пьер Бакри думает так же, как я – для нас важен индивидуум, конкретный человек. Нас интересует социальный аспект персонажей, а не их наследственность или корни. Я ненавижу замкнутые, зацикленные на себе кружки и группировки. Об этом мы и пытались рассказать в этом фильме. На наш взгляд, будь то религиозный клан или группа снобов – это всё одно и то же, тот же догматизм и фундаментализм».

Е. Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/