
Аньес, снявшей, помимо прочего, рекламный ролик к картине Рене, явно понравилось быть режиссером - она снимает свой полнометражный дебют "На чужой вкус", сыграв в нем сама и пригласив на главные роли членов своей команды - Бакри, Алена Шаба (с которым сыграла в фильме Корно "Кузен"), близкого к Les Nuls Жерара Ланвена и Владимира Йорданоффа.
Снова всеобщий восторг, и Аньес начинает готовить свой следующий проект, не переставая, впрочем, сниматься».
(из статьи)
Это второй фильм чрезвычайно симпатичной пары Аньес Жауи и Жан-Пьера Бакри, который я посмотрела – их «Как картинка» стала одним из самых ярких кино-впечатлений.
Впервые я посмотрела «На чужой вкус» когда-то давно, и с тех пор разыскивала; а как известно, кто ищет — всегда найдет.
Фильм – воплощение всего, что люблю в кино: умное, глубокое, с тонким юмором, основанным не на ситуациях и гэгах, но на неподдельности, искренности героев и правдоподобии, узнаваемости событий; остроумное смешение жанров, драма и комедия, — всё как в жизни. Бесконечное множество тонких остроумных диалогов — только успевай замечать!
О пьесах дуэта Жауи-Бакри: «Вырисовывается авторский стиль дуэта; пьесы Бакри-Жауи — это чрезвычайно точные комедии нравов, явно окрашенные черным юмором, при этом авторы никогда не издеваются над своими героями, а умудряются найти в каждом персонаже очень милые и узнаваемые всеми черты», — всё сказанное справедливо и по отношению к киноисториям, которое снимает эта симпатичная чета. Здесь Жауи снова — и сценаристка, и режиссер, и актриса.
Как всегда в её фильмах важна музыка; неповторимый и запоминающийся саундтрек. Это понятно: кроме того, что она — актриса, режиссер и сценарист, Аньес Жауи еще и известная певица.
Шофер Брюно (Ален Шаба/ Alain Chabat) и скучающий телохранитель Франк (Жерар Ланвен/ Gеrard Lanvin) увлеченно беседуют о взятках. Брюно идеалист, еще не утратил веру в человечество, Франк гораздо более циничен, «всё видит в черном цвете». Среди прочего упоминается, что невеста Брюно — на длительной стажировке в США, но он ей доверяет и верно ждет.
Жан-Жак Кастелла (Жан-Пьер Бакри/ Jean-Pierre Bacri) - директор крупного предприятия (шофер и телохранитель — его). Он богат, но неотесан; прост и незатейлив, как грабли; раздражителен; театр не любит; верх мечтаний — просмотр мыльной оперы по телевизору; одеваться не умеет («Ты бы спросил, где он покупает костюмы», — советует жена, имея в виду элегантного и образованного коллегу мужа, Вебера).
Вебер (Ксавье де Гийбон/ Xavier De Guillebon) советует шефу заняться английским, но Кастелла недоволен: зачем еще? — и обходится с пришедшей впервые преподавательницей, мадемуазель Кларой Дэво (Анна Альваро/ Anne Alvaro) весьма жестко.
Его вообще всё раздражает: телохранитель, иранцы, с которыми предстоит подписать контракт, а тут еще английский... «У вас есть метод повеселее?» — вопрошает он Клару. Та обращается к нему по-английски, чтобы ученик привыкал к звучанию языка. «Ах, таков ваш метод», — и сердитый Кастелла выпроваживает учительницу...
Его жена с цветистым именем Анжелика (Кристиан Милле/ Christiane Millet) — низкопробная дизайнер (которая никогда не работала); в их доме рябит в глазах от обстановки: всё в розовых рюшках, цветочках, вазочках... Да и носит она тоже что-то такое в цветочек...
И дальше события этого чудесного фильма продолжают разворачиваться, очень естественно и плавно взаимопереплетаясь, между тремя мужчинами — Кастелла, Брюно и Франк, и тремя женщинами — Клара, Анжелика и Мани.
Словно крошечные кусочки мозаики складываются в узор их встречи, жесты, диалоги, комментарии... Люди — не хочется называть их персонажами, настолько реальны! — останавливаются, задумываются, по-новому смотрят на окружающих и на житейские ситуации, примеряя всё на свой вкус; отказываются - или не в силах отказаться - от стереотипов.
Очень хорошее название — ёмко отражает суть. Фильм прост, без неожиданных изгибов сюжета и эффектных ходов, с открытым финалом (мне показалось, что всё ясно, но читала зрительские отзывы и с противоположными выводами). Наблюдать этих людей — великое удовольствие, а потом, после просмотра, снова и снова думаешь о рассказанных в нем историях и людях — такие они узнаваемые, настоящие и многоплановые.
У сестры Жан-Жака Кастелла, Беатрис (прекрасная маленькая роль Брижит Катильон/Brigitte Catillon) проблемы с жильём и с мужем.
Анжелика: Я твоего мужа с самого начала не любила.
Беатрис: А я любила.

Кастелла: Надо что-то делать. Он не первый раз кусается.
Анжелика: Ну и что? Всякий раз он был прав! Либо к нему приставали, либо он чувствовал, что этот человек недобрый – собаки это чувствуют.
Анжелика жалуется мужу на его сестру, пытающуюся уклониться от рябящего-в-глазах дома в цветочек: Я пытаюсь научить ее любить красивые вещи, а она не слушает.
Супруги Кастелла, к неудовольствию Жан-Жака, идут в театр — там играет его племянница.
Кастелла (о спектакле): О, еще и в стихах...
Шофер и телохранитель коротают время в беседах.
Брюно: О чем ты думаешь?
Франк: Я не думаю, я от скуки дохну. Кастелла мужик нормальный - но до чего же работа нудная.
Брюно: А выглядишь так, будто думаешь.
Отправившись в бар за сигаретами для Франка (Я не могу бросить пост!), Брюно встречает барменшу Мани (Аньес Жауи/Agnès Jaoui). Она ему улыбается: Ты меня не помнишь?
Брюно: А... откуда мы знакомы?
Мани: Да неважно. Как-то вместе спали... Ничего, бывает. Чаще с мужчинами, но бывает. Мы ведь физиологически устроены по-разному, и значение этому придаём разное. Забудем.
Но романтичный Брюно смущен и опечален своей забывчивостью. Многоопытный Франк утешает его:
— Да так всегда бывает. То ты пьян, то темно, то в подъезде — всех ведь не упомнишь! Из двух-трех сотен баб хорошо, если я вспомню хоть пару десятков...
В ответ на удивление Брюно, поясняет свою арифметику:
— Начал в 15, мне — 45. За 30 лет по 10 в год — вот и считай...
Брюно: А у меня 25 умножить на 2... Пятьдесят. Тоже немало. Но я подолгу с каждой был...
Оказалось, что Клара Дэво, изгнанная учительница английского, играет главную роль в этом спектакле в стихах («Береника»). Кастелла внезапно словно пронзён — ему открылось нечто новое, нечто вне привычных для него узких обывательских рамок; он словно прозрел, увидев новую жизнь, — пораженно следит за спектаклем. По окончании они с женой идут за кулисы — поговорить с племянницей:
Кастелла: Ну, плакать ты не умеешь (сообщает он зарёванной — получила разгон от режиссёра — племяннице).
Анжелика: Это же наверное самое трудное... Наряду с заучиванием текста, да? Ты была мила. А вот костюмы были уродливые...
Клара с друзьями — безработной костюмершей Валери (Анн ле Ни/ Anne Le Ny) и жизнерадостным геем Антуаном (Владимир Йорданов/ Wladimir Yordanoff) — отправляется в бар, тот самый, где работает Мани, с которой Клара дружна.
Антуан (Валери): Обожаю биржу труда, очень сердечная и человечная обстановка. Люблю поунижаться время от времени. Сходим вместе!
Фоном показывают зарождение отношений костюмерши Валери с патроном Мани, Фредом. Валери – Кларе: «Этот Фред мне постоянно улыбается. Это у него нервное, или приударить решил? Тебе он тоже улыбается?» - «Да нет».
Мани подторговывает опиумом и травой («и зеленая юбка есть, и коричневая — приходи») и ворчит на Клару: — Каждый раз как покажешь тебе мужика — он не в твоем вкусе! Вот кто тут тебе нравится?
Клара (оглядевшись): Вон, в углу. Трогательный старик.
Мани: Ты в постель с ним ляжешь?
Клара взрывается: Речь не об этом! Ну не могу я спать с кем попало. Я хочу влюбиться, хочу, чтобы это было всерьез! Что тут особенного?!
Брюно, видимо, чтобы освежить память, переспал с Мани, но после честно, хоть и запоздало признался, что у него есть — удаленная невеста.
Мани: А у меня — никого.
Ну да — кроме нескончаемого потока любителей «зеленых и коричневых юбок».
Театральная актриса Клара — мой любимый персонаж в этой картине. Сетует на отсутствие ролей: «Когда при мне актёры начинают говорить: я играю тут, я играю там - придушила бы». Впереди — последнее представление «Береники», что дальше — неизвестно; новый пока не репетируют...
Клара (Мани): Когда играю последний спектакль, всегда кажется, что больше я на сцену не выйду. В моём возрасте такое вполне возможно. Представляешь, 40-летняя безработная актриса?
Мани: Что происходит, Клара? У тебя депрессия?
Клара: Вот именно. Уже не знаю, что и думать о моей жизни. Когда тебе 20 – всё легко, неуверенность не имеет значения, сплошные надежды и фантазии... А теперь мне 40 – и я живу всё там же, и не знаю, смогу ли платить за квартиру. А уж надежды... Я одна, детей родить времени почти не осталось, да и отца для них нет. И не хочу я снова проходить через всё это, только ради того, чтобы кого-то найти. От одной мысли об этом устаю.

...Следующие комичные кадры напоминают, как персонаж Бакри в «Дидье» учил говорить своего пса, ставшего человеком, — только здесь в роли ученика Кастелла-Бакри: урок английского... Нельзя сказать, что Клара в восторге от нового ученика:
Клара (Антуану о Кастелла): У меня встреча с усачом. Жуткий человек. После урока хотел дать мне на чай. Убила бы.
Тем временем Брюно знакомит Мани с Франком и на минутку отлучается — трезвонит мобильный.
Франк: Вы хорошо знаете Брюно?
Мани: Не очень. Спим раз в десять лет.
Франк (очень серьезно): То есть свободное время у Вас остается?
... и Мани тут же с ним в постели.
Предлагает Франку сигарету со своим зельем:
Франк: Спасибо, я в этом не нуждаюсь.
Мани: Так и я не нуждаюсь — нравится, вот и всё.
Эти двое так похожи: оба легкомысленны и многоопытны в своих связях. Оба считают, что идеально изучили «врага» — противоположный пол. Но вот Франк и Мани начинают пошучивать насчет женитьбы («Если хочешь, чтобы я на тебе женился/вышла за тебя, то...»). Он требует от Мани бросить торговать наркотиками... Она (в разговоре с подругами) возмущается его замашками рабовладельца.
Забавный эпизод: Кастелла и его сестра видятся с отцом (в его роли — отец Бакри, Робер/ Robert Bacri).
Кастелла: Анжелика — дизайнер, но никогда не работала... Оформить дом сестры — практика для неё.
Отец Кастелла обращается к недовольной цветочками и рюшками Беатрис: Анжелика всё красиво сделала, у них дома тоже так!
И квартира Беатрис (на чужой вкус) превращается в копию дома Кастелла — розочки-цветочки...
Брюно получает письмо от невесты — как и предсказывал Франк, она изменила ему и не собирается возвращаться.
Мани утешает Брюно: «Я знаю сколько угодно женщин, для которых это [одноразовый пересып] тоже ничего не значит»...
...Уроки английского продолжаются — Кастелла уже способен изъясняться на ломаном языке. Отдаёт Кларе книги (очевидно, какая-то классика): Вот...
Клара: Уже прочли?
Кастелла: В одной — четыре страницы, в другой десять. Не ахти, книжки-то...
Клара: А по-моему замечательные... Но не надо заставлять себя.
Кастелла: Если не заставлять, я вообще ничего не прочту...
Клара: И не надо. (об охраннике Франке) Не скучно ему сидеть так часами, без дела?
Кастелла: Это его работа!
Однажды вместе с Кларой и её неизменными сопровождающими Кастелла оказывается на «Мнимом больном» — по окончании опытные театралы поносят спектакль (Такому ничтожеству дают на постановку миллионы!), но Кастелла доволен: Смешно! Мне понравилось.
Клара пытается от него сбежать, но воспитанность берет верх — зовет Кастелла с собой в бар (где работает Мани).
Там он развлекает театральную богему анекдотами — про дерьмо, «А мне предыдущий, про рвоту, больше понравился», — вставляет Валери.
— Очень тонко, — хохочет жизнерадостный Антуан...
Вдохновленный собственным успехом, Кастелла поучает: Ставьте комедии; люди смеяться хотят...
Богема открыто потешается над «мамоной»: — Да, мы как раз Ибсена ставим — животики надорвешь.
А он оплачивает счет — за всех; насмешники будто не замечают этого. Одна Клара смотрит на него чуть брезгливо, но и с некоторым состраданием...
Мани (про Кастелла): А твой хозяин ничего. Не злой.
Франк: Простак. Они весь вечер над ним издевались, а он и не заметил. Хотя, да, не злой.
Антуан приглашает Кастеллу на выставку своего приятеля-гея Бенуа. Бенуа расстроен — не пришли журналисты. «Ну вот ведь пидоры,» — сочувственно сокрушается простак Кастелла.
Антуан: «Что вы имеете в виду? Пидоры — как я и мой друг, например?»
Пауза затянулась...
— Я сказал, не подумав... И картину купил, вон ту, — позднее извиняется Кастелла перед Антуаном. — Нет, она мне правда понравилась.
Клара мимоходом обмолвилась, что не любит усы. Кастелла тут же сбрил свои — но к его разочарованию никто, кроме жены, его безусости не заметил... [отголосок темы, хотя в ином ключе — в фильме «Усы»].
А еще вместо сочинения по английскому он написал стихи («Я смотрел слова в словаре») — признание в любви Кларе: «Она учит меня английскому и не только ему».
“I was alone”
I was alone in the rain.
& There was clouds in my mind…
Then she arrived with the sun,
& my life become fun…
- Became.
- …Became fun.
Here voice is like a song,
her eyes are so, so strong,
When I look at this woman, my heart gets tone.
She teach me English,
but it’s not the only thing she teach.
Великолепная сцена — этот потешный акцент и пронзительная серьезность ситуации. Но Кларе нечего ему ответить.
На работе Кастеллу вычитывает утонченный Вебер: — У вас прогресс в английском, но на работе вы отсутствуете, даже если и находитесь тут!
В розовом рюшечном доме Кастеллы чужеродным телом чернеет на стене картина художника Бенуа. Когда Анжелика куда-то убирает её, Жан-Жак взрывается: Думаешь, мне уютно в этой бонбоньерке?! Эти птички, розочки... Тут нет ничего, что нравилось бы мне самому!
Он уходит из дома и бродит по ночным барам и клубам, в сопровождении мрачного Франка и исполнительного Брюно. Однажды, когда Франка не было и Брюно зашел за ним к Мани — оставшегося в машине Кастеллу избили и обокрали...
Вскоре проект на предприятии заканчивается, в услугах охранника Франка отпадет нужда:
Кастелла: Да я и не хотел — это Вебер настаивал, страховка. В Вас не было необходимости, за исключением того вечера, когда Вас там не было...
Кастелла незаметно, исподволь меняется — стал менее раздражительным и властным; более внимателен к людям. Он заказывает Антуану и его другу Бенуа вывеску для своего предприятия: — Хочу большую картину, 6 метров на 3, как вы говорили.
Клара считает, что Антуан использует Кастелла: — Нашли золотую жилу. Он готов сорить деньгами, а ты этим пользуешься!
Но Антуан не согласен — он искренне симпатизирует Жан-Жаку.
Клара приезжает на предприятие Жан-Жака, рассказывает ему о своём беспокойстве — считает, её друзья используют его чувства к ней. Он остается невозмутим:
— Дело не в Вас. Вы мне уже объяснили, чтобы я и не думал Вам понравиться. Я всё понял — такое понимаю даже я...
Жан-Жак ушел из дома и поселился на заводе.
Анжелика жалуется Брюно: Мир так безобразен.
Спокойный идеалист отвечает: Не надо так. Мир таков, какой есть.
Анжелика: Не хочу, не нравится!
Брюно: Тогда вам надо жить в Диснейленде.
Анжелика навещает Беатрис — и видит полностью измененную обстановку в доме; та переделала всё по-своему, на свой вкус. «Ты все переделала? Так тоже хорошо...» — всхлипывает Анжелика.
Прелестный образ — Беатрис; она появляется совсем ненадолго и словно с краю сюжета; едва-едва нам приоткрыли её жизнь — ушел муж, которого она любила; осталась с двумя детьми; если бы не помощь брата (они снова начали регулярно общаться с ним), было бы совсем туго... И вот к ней приходит плакаться будто бы успешная, нелепая Анжелика...
После того стихотворного признания в любви Кастелла перестал ходить на уроки английского. Клара растеряна: и Антуан, и Мани симпатизируют Жан-Жаку, да и он ведет себя теперь иначе. А тут еще костюмерша Валери, искренне счастливая своим новым "мезальянс"-романом — с Фредом (барменом и патроном Мани):
Клара: Пойдешь с нами ужинать после спектакля?
Валери: Нет, у меня свидание с Фредом. Вот ведь история, я бы никогда в такое не поверила. Настолько, казалось бы, человек от меня далёкий. Невероятно, как предвзято мы относимся к людям. Я ведь могла бы и мимо пройти...
Из романа Мани и Франка, так много шутивших насчет «поженимся», ничего не выходит.
Но у Клары с Жан-Жаком надежда есть.
Фильм «На чужой вкус» - режиссерский дебют Жауи и яркий пример безусловного сценарного таланта дуэта: каждая их работа становится успешной и приносит «Сезар» - в данном случае, уже четвертый.
Всего же у этого фильма их четыре: лучший сценарий, режиссура, лучшие женская (Анна Альваро) и мужская (Жерар Ланвен) роли второго плана.
Источник: Agnès Jaoui about Le Goût Des Autres (2001 год)
перевела с английского Елена Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/
Где Вы находите вдохновение для создания такого широкого спектра характеров из самых разных сфер жизни?
— Такова задача фильма. Я и мой соавтор Жан-Пьер Бакри всегда находим вдохновение в реальных людях. Без действительно существующего образца я бы не могла писать. Мы наблюдали за нашими родственниками, друзьями.
История в фильме напоминает «Мою прекрасную леди», с сюжетным поворотом, когда богатый учится культуре у бедного.
— Мы хотели показать, что в наши дни в обществе существуют различные барьеры. Дело не только в деньгах. Можно иметь деньги, не имея никакого отношения к образованности. Вопрос здесь и в культуре. Каждый убежден, что обладает лучшим вкусом, но все мы заблуждаемся.
Картина получила четыре кинопремии César. А насколько важно быть признанной киноакадемией Oscar — то есть, в некотором роде, иной культурой?
— Это честь, я польщена, хотя на самом деле это мало что изменило. Сейчас о фильме пишут в прессе, но во Франции демонстрация его уже закончилась. Возможно, отзывы в прессе помогут показу фильма в других странах. Это скорее вопрос престижа и самолюбия.
Режиссерский дебют, плюс написание сценария и актерская игра в картине — это было трудно?
— На самом деле играть в собственной картине было не очень сложно, что меня удивило. У меня была отличная команда, и мне бы хотелось и дальше заниматься всем понемногу.
В интервью изданию Пари Матч в 2004 году (источник) Аньес Жауи отметила:
«Я не терплю монокультур. Для меня проблема идентичности очень сложна. Я глубоко секулярный человек, но если бы мне пришлось выносить нападки за то, что я еврейка – я бы просто закричала. И я хочу иметь право заявить о своем категорическом осуждении политики Ариэля Шарона, даже если это сложная тема. Жан-Пьер Бакри думает так же, как я – для нас важен индивидуум, конкретный человек. Нас интересует социальный аспект персонажей, а не их наследственность или корни. Я ненавижу замкнутые, зацикленные на себе кружки и группировки. Об этом мы и пытались рассказать в этом фильме. На наш взгляд, будь то религиозный клан или группа снобов – это всё одно и то же, тот же догматизм и фундаментализм».
Е. Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/
& There was clouds in my mind…
Then she arrived with the sun,
& my life become fun…
- Became.
- …Became fun.
Here voice is like a song,
her eyes are so, so strong,
When I look at this woman, my heart gets tone.
She teach me English,
but it’s not the only thing she teach.
Великолепная сцена — этот потешный акцент и пронзительная серьезность ситуации. Но Кларе нечего ему ответить.
На работе Кастеллу вычитывает утонченный Вебер: — У вас прогресс в английском, но на работе вы отсутствуете, даже если и находитесь тут!
В розовом рюшечном доме Кастеллы чужеродным телом чернеет на стене картина художника Бенуа. Когда Анжелика куда-то убирает её, Жан-Жак взрывается: Думаешь, мне уютно в этой бонбоньерке?! Эти птички, розочки... Тут нет ничего, что нравилось бы мне самому!
Он уходит из дома и бродит по ночным барам и клубам, в сопровождении мрачного Франка и исполнительного Брюно. Однажды, когда Франка не было и Брюно зашел за ним к Мани — оставшегося в машине Кастеллу избили и обокрали...
Вскоре проект на предприятии заканчивается, в услугах охранника Франка отпадет нужда:
Кастелла: Да я и не хотел — это Вебер настаивал, страховка. В Вас не было необходимости, за исключением того вечера, когда Вас там не было...
Кастелла незаметно, исподволь меняется — стал менее раздражительным и властным; более внимателен к людям. Он заказывает Антуану и его другу Бенуа вывеску для своего предприятия: — Хочу большую картину, 6 метров на 3, как вы говорили.
Клара считает, что Антуан использует Кастелла: — Нашли золотую жилу. Он готов сорить деньгами, а ты этим пользуешься!
Но Антуан не согласен — он искренне симпатизирует Жан-Жаку.
Клара приезжает на предприятие Жан-Жака, рассказывает ему о своём беспокойстве — считает, её друзья используют его чувства к ней. Он остается невозмутим:
— Дело не в Вас. Вы мне уже объяснили, чтобы я и не думал Вам понравиться. Я всё понял — такое понимаю даже я...
Жан-Жак ушел из дома и поселился на заводе.
Анжелика жалуется Брюно: Мир так безобразен.
Спокойный идеалист отвечает: Не надо так. Мир таков, какой есть.
Анжелика: Не хочу, не нравится!
Брюно: Тогда вам надо жить в Диснейленде.
Анжелика навещает Беатрис — и видит полностью измененную обстановку в доме; та переделала всё по-своему, на свой вкус. «Ты все переделала? Так тоже хорошо...» — всхлипывает Анжелика.
Прелестный образ — Беатрис; она появляется совсем ненадолго и словно с краю сюжета; едва-едва нам приоткрыли её жизнь — ушел муж, которого она любила; осталась с двумя детьми; если бы не помощь брата (они снова начали регулярно общаться с ним), было бы совсем туго... И вот к ней приходит плакаться будто бы успешная, нелепая Анжелика...
После того стихотворного признания в любви Кастелла перестал ходить на уроки английского. Клара растеряна: и Антуан, и Мани симпатизируют Жан-Жаку, да и он ведет себя теперь иначе. А тут еще костюмерша Валери, искренне счастливая своим новым "мезальянс"-романом — с Фредом (барменом и патроном Мани):
Клара: Пойдешь с нами ужинать после спектакля?
Валери: Нет, у меня свидание с Фредом. Вот ведь история, я бы никогда в такое не поверила. Настолько, казалось бы, человек от меня далёкий. Невероятно, как предвзято мы относимся к людям. Я ведь могла бы и мимо пройти...
Из романа Мани и Франка, так много шутивших насчет «поженимся», ничего не выходит.
Но у Клары с Жан-Жаком надежда есть.
Фильм «На чужой вкус» - режиссерский дебют Жауи и яркий пример безусловного сценарного таланта дуэта: каждая их работа становится успешной и приносит «Сезар» - в данном случае, уже четвертый.
Всего же у этого фильма их четыре: лучший сценарий, режиссура, лучшие женская (Анна Альваро) и мужская (Жерар Ланвен) роли второго плана.
* * *
Аньес Жауи о фильме «На чужой вкус»Источник: Agnès Jaoui about Le Goût Des Autres (2001 год)
перевела с английского Елена Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/
Где Вы находите вдохновение для создания такого широкого спектра характеров из самых разных сфер жизни?
— Такова задача фильма. Я и мой соавтор Жан-Пьер Бакри всегда находим вдохновение в реальных людях. Без действительно существующего образца я бы не могла писать. Мы наблюдали за нашими родственниками, друзьями.

— Мы хотели показать, что в наши дни в обществе существуют различные барьеры. Дело не только в деньгах. Можно иметь деньги, не имея никакого отношения к образованности. Вопрос здесь и в культуре. Каждый убежден, что обладает лучшим вкусом, но все мы заблуждаемся.
Картина получила четыре кинопремии César. А насколько важно быть признанной киноакадемией Oscar — то есть, в некотором роде, иной культурой?
— Это честь, я польщена, хотя на самом деле это мало что изменило. Сейчас о фильме пишут в прессе, но во Франции демонстрация его уже закончилась. Возможно, отзывы в прессе помогут показу фильма в других странах. Это скорее вопрос престижа и самолюбия.
Режиссерский дебют, плюс написание сценария и актерская игра в картине — это было трудно?
— На самом деле играть в собственной картине было не очень сложно, что меня удивило. У меня была отличная команда, и мне бы хотелось и дальше заниматься всем понемногу.
* * *
В интервью изданию Пари Матч в 2004 году (источник) Аньес Жауи отметила:
«Я не терплю монокультур. Для меня проблема идентичности очень сложна. Я глубоко секулярный человек, но если бы мне пришлось выносить нападки за то, что я еврейка – я бы просто закричала. И я хочу иметь право заявить о своем категорическом осуждении политики Ариэля Шарона, даже если это сложная тема. Жан-Пьер Бакри думает так же, как я – для нас важен индивидуум, конкретный человек. Нас интересует социальный аспект персонажей, а не их наследственность или корни. Я ненавижу замкнутые, зацикленные на себе кружки и группировки. Об этом мы и пытались рассказать в этом фильме. На наш взгляд, будь то религиозный клан или группа снобов – это всё одно и то же, тот же догматизм и фундаментализм».
Е. Кузьмина © http://cinemotions.blogspot.com/